По Бродваю, в лихорадочном шорохе долларов, гетеры и дельцы в гетрах, дерясь, падая, задыхаясь, бежали за золотым тельцом, который, шуршащими боками протискиваясь между небоскребами, обращал к электрическому небу изможденный лик свой и выл.
Воет волк, телёнок мычит. Плюс одновременно выть и протискиваться (причём на бегу) — затруднительно. И ещё, пожалуй, сомнителен лихорадочный шорох.
В Париже, в низкопробном притоне, старик Лашез, бывший пионер авиации, а ныне дряхлый бродяга, топтал сапогами старуху-проститутку Буль-де-Сюиф.
Бывший пионер (=первопроходец) — невозможное сочетание (тогда как старуха, несомненно, бывшая проститутка).
Из московского подвала вышел палач и, присев у конуры, стал тюлюкать мохнатого щенка: Махонький, приговаривал он, махонький...
Тюлюкать — насвистывать, напевать; петь пташкой (Даль); что там могло быть вместо — тетёшкать?
В Лондоне лорды и лэди танцевали джими и распивали коктайль, изредка посматривая на эстраду, где на исходе восемнадцатого ринга огромный негр кнок-оутом уложил на ковер своего белокурого противника.
Насчёт ринга и нокаута не знаю (назывались ли рингами раунды? назывался ли нокаутом сам удар, а не исход поединка?), но бой длится от 3 до 12 раундов, и ковёр — атрибут борьбы, а не бокса. С лордами и лэди тоже какой-то перекос, вероятно. (Да возможно ли совмещение дансинга с боксёрским матчем в принципе — тем более в столице Англии, родины бокса?)
В арктических снегах, на пустом ящике из-под мыла, сидел путешественник Эриксен и мрачно думал: Полюс или не полюс?..
Особенно смешное. Арктика — не материк, в отличие от Антарктиды, и попытки достичь полюса делались на собачьей упряжке, среди груза которой вряд ли мог оказаться ящик мыла (везли в основном еду), да и нужен ли для краткой вылазки такой объём (или вообще мыло) при среднегодовой температуре -49?.. (И что это он там высиживал — на ящике, в снегах?)
Иван Червяков бережно обстригал бахрому единственных брюк...
Вот тут не очень-то с уловом, нид хелп. Разве что тёзка чеховского прекрасного экзекутора очевидно занимался стрижкой без штанов... АПД: возможно, тут вышел гибрид Чехова с Достоевским (Раскольников: ...на том месте, где панталоны внизу осеклись и висели бахромой, на бахроме этой оставались густые следы запекшейся крови. Он схватил складной большой ножик и обрезал бахрому).
(«Дар», глава пятая)
