ru_nabokov

даже я еще помню бои по 15 раундов, а в 20-х годах проводились до нокаута.

В вики пишут: Вплоть до начала XX века встречались бои, не ограниченные по количеству раундов, они обычно заканчивались нокаутом одного из боксёров либо остановкой боя секундантами. Чуть позже было решено установить верхний предел в 15 раундов. Так что и я могла бы помнить :), но 18 всё равно многовато. Впрочем, не настаиваю, тут и ковра хватит :)

Брюки старые, снизу излохматились, а он нитки болтающиеся обстригал.

Ну да. И бережно проделать это можно только со снятыми брюками :)

Телёнок ещё реветь может, пожалуй.

А выть? :)

Не столько ляп в прямом смысле, сколько грубая нелепость получилась из попытки скаламбурить насчёт гетер, которые там совершенно не к месту (как, впрочем, и гетры).

Смешно звучит и "низкопробный притон", перекликаясь с наглой ёлкой, которая переливалась всеми  огнями  радуги ("Рождественский рассказ").

Белые гетры более к лицу гангстерам :) гетеры не совсем кстати - если понимать их прямо в древнегреческом смысле, а не скажем, как синоним продажных женщин, раз уж он взялся за символы. С громыхающе-тарахтящей звукописью у автора порядок. И размах широк. Но, пожалуй, еврейский телец и греческие гетеры - уже паноптикум.
Может, дело ещё в том, что на тельца не охотятся, а, наоборот ему приносят жертвы, и не бегут за ним, а пляшут вокруг него?

Насчёт притона я думала. Теоретически, может быть и "высокопробный" - скажем, дорогой публичный дом, игорный зал и т. п.. Наглая ёлка - другое, там какой-то вызов, а тут вроде как факт...
Всё же, думается, звукопись и тут преобладает над смыслом. Бряцание ради бряцания.

С "единственгыми брюками" знаете что не в порядке? Потому что их пара, как и ног. (Вот в 5й главе, где кремация Александра Яковлевича, "словно в аду, мучат пару плоских мужских брюк")

Эта пара, кстати, тут же, двумя абзацами выше - Фёдор только что сбежал из крметория, как раз заметил эти адовы муки, чует запах почек - и слышит шепелявый голос этого самого Ширина (как будто "Сирин" с присвистом - или Пышкин/Пушкин).
...обстригал бахрому единственной пары брюк... - так и не скажешь вроде :)
Хотя, наверное, само по себе единственные, единые, когда их в то же время - пара, должно вызывать некоторое дребезжание. Сейчас, наверное, это уже не так очевидно, как тогда.
Спасибо :)

Ой-вэй. На что это вы замахнулись, хотите разбить вдребезги второе наше все?
Ввы бы еще посмели указать, что английские словечки у ВВН пересказаны "как пишется, а не как слышится", бродвай, коктайл, а потому:
поправим ашипки, тогда уж коцктайл, а какой-нибудь Найтсбридж должен стать Книгхьтбридгем'ом, а нож - книфе.

Это принципиально, это тебе не замена а на э в кошке когда хочешь отделить английское произношение от американского.

Впрочем Володя с детства отличался тонким чувством языков, и говаривал "мы пошли кикать мяч".
Сегодня над этим смеются как над языком Брайтон-Бич. О воспоминаниях гения, однако, принято говорить с придыхаанием - "двуязычие с детства"

Вот так у нас вв сумме и выходит "ой-вэй". На что вы замахнулись? Как посмели? Как не отсохла ваша подлая рука?

.. но это я вам написал как обыватель обывателю. Несомненно секта свидетелей Набокова состоит из людей гораздо более утонченных, и потому очень вскоре объявится товарищ, который укажет на существование особой области (о которой ваш грубый мозг не подозревал), РИТОРИКИ. Вас ткнут кошачьим носом в собственный экскремент ваших обличений и напомнят о логосе, патосе и этосе, а затем поставят перед кучкой зевгд и катахрезисов источающих хиазмы.

И тогда не говорите нам, что хиазмы плохо пахнут - ибо вы станете подобны герою Мольера не подозревавшему, что разговаривает прозой, так как намек о запахе риторического хиазма есть риторическая фигура

Потому единственное, что можно сказать по поводу вашего выпада - ойойойой.
И ой-вэй же.

Edited at 2012-11-20 09:08 am (UTC)

Мне нравится, как Эмдрон прогрессирует.

Определенная доза самопародии (Ширин - Сирин)

К примеру, пафосная аллегория в первом предложении возносит золотого тельца на авиационную высоту, оборачивающуюся во второй фразе кладбищем, где сальные деньги попираются ногами.

старик Лашез - Пер Лашез
Буль-де Сюиф - буквально «сальные деньги» (арго)

А Буль-де-Сюиф - это не Пышка Мопассана? Автор использует те немногие французские названия, которые известны необразованному русскому (мемориальное кладбище, популярный рассказ)?

Для полноты материала, просто напомню:

В. В. Набоков: PRO ET CONTRA.
А. ДОЛИНИН Три заметки о романе Владимира Набокова «Дар».

3. Ширин
(стр.721)

большое спасибо!

советую Вам посмотреть Долинина по ссылке выше - там цитируется роман Пильняка, один из наиболее вероятных образцев Ширинской "Седины" - и в нем (во всяком случае, в электронной версии) указан именно "джимми". Кстати, а над тем текстом "Дара", который у Долинина приведен, вероятно, поработал редактор, потомо что там "шимми" :)

А вот интересно, Долинин в своем комментарии (по ссылке выше) упоминает Золотого теленка в связи с темой дефицита штанов - а мне кажется, над этим фрагментом вообще нечто ильф-петровское реет, и не только из-за названия романа. Вот пассаж из ЗТ, который мне всегда казался очень набоковским:

Стало ему немного скучно, как Роальду Амундсену, когда он, проносясь в дирижабле "Норге" над
Северным полюсом, к которому пробирался всю жизнь, без воодушевления сказал своим спутникам: "Ну, вот мы и прилетели". Внизу был битый лед, трещины, холод, пустота. Тайна раскрыта, цель достигнута, делать больше нечего, и надо менять профессию. Но печаль минутна, потому что впереди слава, почет и уважение-звучат хоры, стоят шпалерами гимназистки в белых пелеринах, . плачут старушки матери полярных исследователей, съеденных товарищами по экспедиции, исполняются национальные гимны, стреляют ракеты, и старый король прижимает исследователя к своим колючим орденам и звездам.

Вот вам и путешественник Эриксен, и мрачный ящик чуть выше по тексту: Остап задумчиво смотрел на него, сидя на пустом ящике из-под макарон. Оба комбинатора были утомлены борьбой и отнеслись к событию, которого Корейко чрезвычайно опасался, а Бендер ждал всю жизнь, с каким-то казенным спокойствием.

Тот же контекст - человек достигает свой мечты, она оказывается обставлена буднично и он ощущает разочарование и тоску перед наступившим прозаическим будущим. Интересно, как это связано с общими темами романа.

Ещё там есть герой Арктики лётчик Севрюгов (фамилия, как бы обнимающая оба полюса) :)
Прав барс_оф, в него только стоит заглянуть, как уже зажглось, побежало, и не остановить бикфордово горение.
Я было хотела ограничить задачу: отметить пока лишь явные перлы ненаблюдательности в приведённом ВН (т.е. ФК) образчике. Но, думаю теперь, всё же этих ассоциаций не отменить, и вовсе не обязан быть перл в каждой фразе, когда она и по-другому "хороша".

А не было ли в этой, довольно широкой пародийной стилизации (наряду со всеми отмеченными Долининым первоисточниками (по ссылке выше)) укола также и более «близкому оппоненту» Набокова – Георгию Иванову.

А именно: в начале 1938 года
выходит книга Г. Иванова «Распад атома», которая также весьма органично укладывается в «прокрустово ложе формализма».
(Последняя глава «Дара» вышла в октябрьском, 67 номере СЗ, 1938г)

Не буду «выковыривать изюм» из этого «шедевра» одного из «жоржиков»(с). Каждый может самостоятельно сравнить набоковскую пародию с этой книгой.

Мне представляется, что с учетом пристально-напряженного внимания друг к другу этих писателей, вероятность ещё одного, намеренного укола здесь не исключена.

«а ведь вам всякая женщина скажет, что ничто так не теряется, как шпильки…»

PS. к тому же от этого «жоржиковского»(с) «распада» как то стелется душок к другому «гурману подобных тем» – Виктору Ерофееву. Которого, словно в издёвку и угораздило быть «наблюдающим» за «акадЭмическим» изданием набоковского наследия. Со всеми вытекающими из этого последствиями. (и в смысле достоверности текста, и в смысле интерпретаций).
Узор, однако…:((

Шпильки теряются, а вот эти самые ляпы - остаются при любом раскладе :) и можно бы попробовать хотя бы с этим очевидным, наблюдаемым в поле зрения, разобраться. (как там: «Well, I'm damned! Стоило так далеко таскаться»)